Вторая книга Нэнси Митфорд, которая менее веселая чем предыдущая, но всё равно интересная и не лишена прекрасного юмора.
Тут история будет не только о полюбившихся членах семьи Радлетт.Леди Леопольдина "Полли" Хэмптон - единственный ребенок очень богатого и влиятельного графа Монтдора и его жены Сони. Сама леди Монтдор была из второстепенных слоев аристократии и свой брак с графом она считает взлетом по социальной лестнице и очень этим довольна. Фанни описывает ее жадной дамой и к тому же ужасным снобом, но не без обаяния. Лично я не нашла ничего обаятельного в образе леди Монтдор. Ее напористый характер, в сочетании с безупречным социальным положением, богатством и политическим влиянием мужа делает ее грозной женщиной. Леди Монтдор, без ведома лорда Монтдора, пользуется его репутацией, чтобы блистать в аристократических кругах и манипулировать людьми (в том числе самим лордом Монтдором). С их дочерью - Полли, Фанни общалась в детстве, но девочки прекращают общение на несколько лет поскольку лорд Монтдор, с женой и дочерью, уезжает на службу в Индию в качестве вице-короля. Тут еще важно уточнить, Полли не только единственный, но еще и очень поздний ребенок, что станет одной из причин полного отсутствия взаимопонимания между матерью и дочерью.
Книга как раз начинается с того, что Фанни получает приглашение посетить Монтдоров, которые возвращаются из Индии. Дело в том, что Полли уже в том возрасте, когда её пора выдавать замуж (в понимании высшего общества). Она дебютировала в Индии, но конечно мать хочет, чтобы у её красивой дочери (а описывают её потрясающе красивой. Знаю я эту английскую красоту гг), да к тому же титулованной и баснословно богатой, был также успешный сезон и в Лондоне. Сначала кажется, что леди Монтдор просто из кожи вон лезет ради дочери, делает для неё всё возможное, а Полли - неблагодарная свинья. Однако, постепенно начинает вырисовываться немного другая картина и оказывается что хоть Полли и отвратительная, пустоголовая девица, мать определенно сделала всё возможное чтобы испортить отношения с дочерью. Мать на самом деле тиран и хочет не только контролировать каждую секунду жизни дочери, но и чтобы та делал всё исключительно так как хочет леди Монтдор. Полли же постоянно демонстрирует полное безразличие к желаниям матери, лондонскому сезону и ко всем мужчинам, которых она там встречает (и которых ей подсовывает леди Монтдор). Она надеется, что "в холодном климате" (по сравнению с Индией) общество будет меньше интересоваться любовными интригами. Леди Монтдор ужасно раздражена очевидным безразличием дочери к любви и браку. "Важные" потенциальные женихи признают, что Полли очень красива, но находят ее холодной, отчужденной и ужасно скучной.
В итоге, Полли выйдет замуж, но со скандалом, лишением наследства, изгнанием из высшего общества и даже это ничему её не научит. Она умудрится наступить на эти же грабли еще раз.
Место Полли в семье займет наследник состояния и титула лорда Монтдора, Сидрик Хэмптон. Он родился в Новой Шотландии, отец был членом семьи Монтдор (умершим в молодом возрасте), мать была его сиделкой. Монтдоры в ужасе от того, что титул и наследство достанутся какому-то неотесанному чурбану из Канады, в которой живут одни дровосеки)) Они так бы никогда не познакомились с Сидриком, если бы не скандал с Полли. Тогда леди Монтдор решает найти Сидрика и пригласить его в поместье для знакомства. Каково же будет из удивление, когда выяснится что Сидрик живёт в Париже, причем очень давно, и главное - он гей:) Мальчик использовал свою исключительную внешность и личное обаяние, чтобы занять свое место в гомосексуальной среде европейской аристократии. Он жил роскошной жизнью среди богатых аристократов, когда получил приглашение посетить Монтдоров и принял его.
Природная любовь Сидрика к красоте, врожденный хороший вкус и умение нещадно льстить позволяют Сидрику завоевать сначала расположение лорда и леди Монтдор, а потом и многих других. Леди Монтод, вместо того чтобы окончательно впасть в депрессию, с помощью Сидрика вновь возвращается к жизни, да так, что высшее общество просто в шоке от перевоплощения леди Монтдор, от перемен во внешности и в стиле одежды. В лице Сидрика (которого она обожала) леди Монтдор обрела подружку о которой могла только мечтать))
Конечно будут смешные моменты с Дэйви, отчимом Фанни, который вечно от чего-то лечиться либо проводить заранее профилактики организма)) Дети Радлеттов уже выросли, самые младшие девочки очень смешные, особенно когда они нашли книгу по психоанализу и стали проводить тесты на членах семьи. Когда очередь дошла до дяди Мэттью - я смеялась до слез))
И цитаты, конечно (сохраняю для себя, чтобы некоторые из них перечитывать, или не искать когда нужно):
1. Я и сейчас могу представить Линду в большой столовой Хэмптон-парка (той самой столовой, которая в свое время так напугала меня, что ее запах, состоящий из сложного букета ароматов изысканного вина, дорогих сигар и утонченных женщин, до сих пор действует на меня, как запах крови на животное), я слышу ее громкий, по-Рэдлеттовски певучий голос: "А у тебя есть глисты, Полли? Ты не представляешь, сколько мы из-за них перенервничали. Наконец благословенные небеса послали нам доктора Симпсона. Он пришел и вывел их. Так что теперь доктор Симпсон — любовь всей моей жизни, очень его вам рекомендую". Это было слишком для леди Монтдор, и Линду никогда более не приглашали в Хэмптон-парк. Но меня как минимум раз в неделю и почти на каждые праздники отправляли туда как на работу, не спрашивая, хочу я этого или нет.
2. Я уже видела кого выбрали на роль Фанни в новой экранизации и, конечно, внешне как всегда ничего общего с описанной в книге:
В самом деле, я не могла себе представить, что найдется такой мужчина, настолько я казалась себе непривлекательной по сравнению с другими девушками, которых я знала. Я ненавидела свои круглые розовые щеки и жесткие черные кудряшки, которые никогда не превратятся в шелковистые локоны, сколько их не разглаживай щеткой, но будут торчать во все стороны, как вереск.
— Ерунда. Ты обязательно выйдешь замуж, — сказала леди Монтдор. — Только помни, любовь не может длиться долго. Любовь всегда проходит, но, если ты выйдешь замуж за все это, ты обеспечишь свою жизнь. Не забывай, однажды ты состаришься и поймешь, как важно женщине иметь хотя бы пару приличных бриллиантовых серег. Женщина моего возраста нуждается в алмазах, они дают искру. Иначе за ужином тебе придется сидеть только рядом с самыми незначительными людьми. На всю оставшуюся жизнь. Не очень хорошая перспектива, ты понимаешь. Конечно, — добавила она машинально, — мне повезло, у меня была любовь в придачу ко всему этому. Но так почти не бывает, и когда для тебя наступит момент выбирать, просто вспомни мои слова.
3. Совершенно бесполезно обсуждать вопросы возраста со стариками, у них на этот счет слишком своеобразные идеи. Например: "Не такой уж и старый, всего семьдесят…" или "… совсем молодой, не больше сорока…". В восемнадцать лет мне это казалось большей глупостью, чем сейчас, когда я повзрослела. Я начинаю понимать, что все это значит, потому что Дэви и тетя Эмили кажутся мне точно такими, какими я помнила их со времен своего детства.
4. — Я не тороплюсь, — сказала Полли. — Это единственный брак, которого я хотела. И если он станет невозможным, я просто буду жить и умру старой девой.
— О, нет, ты этого не хочешь, — возразила тетя Сэди. — Ты еще не представляешь, как долго длится жизнь и сколько изменений она с собой приносит. Молодые люди этого совсем не понимают. Вам кажется, что вы делаете одну вещь, потом другую вещь, а потом приходит время умирать, но уверяю тебя, все совсем не так. Полли, я понимаю, о чем ты думаешь, но у тебя впереди долгая жизнь замужней женщины, почему бы не пожить сначала в девушках? Ведь ты не станешь снова молодой. Тебе всего двадцать. Зачем так торопиться?
— Я ненавижу быть девушкой, я это ненавидела с тех пор, как только выросла, — сказала Полли, — и неужели вы думаете, что жизнь слишком длинна для счастья?
Тетя Сэди тяжело вздохнула:
— Я удивляюсь, почему все девушки ждут от брака только счастья? Почему же тогда столько умных и немолодых женщин совсем не торопятся в эту ловушку?
5. — Па приехал насчет проводов, поэтому он захватил нас с собой, всего на десять минут. Знаешь, у нас есть новая история про Сэди, слушаешь? Ну, Сэди рассказывала, что некоторые женщины перед рождением детей смотрят на Греза, чтобы дети были такими же хорошенькими, как на картине. И она сказала: "Вы никогда об этом не слышали, но, когда я была маленькой, в Саффолке родился ребенок с медвежьей головой. И что вы думаете, ровно за девять месяцев до этого на ярмарке показывали пляшущего медведя". А Вики сразу говорит: "Я могу это понять. Я всегда находила медведей очень сексуальными". Сэди подпрыгнула и сказала: "Ты ужасный ребенок, я совсем не это имела ввиду!".
6. — Это ваш ребенок так ужасно кричит, Фанни?
— Да, обычно он не плачет, но сейчас у него режутся зубки.
— Бедняжка, — сказал Седрик, — не отвести ли его к дантисту?
7. Он так же согласился, что приятно видеть людей вокруг себя счастливыми, хотя сделал оговорку, что это касается только людей, которые нам нравятся.
8. — Так вот, Норма полна новых впечатлений, она вылила их на меня, когда я выходила за покупками и встретила ее. Оказывается, вы вчера ехали из Лондона вместе с ее братом Джоком, и теперь она не может говорить ни о чем другом.
— Ах, как интересно. А как он понял, что это был я?
— По множеству примет. По очкам, по канту на пальто, по имени на бирке чемодана. Вы не способны оставаться анонимным, Сидрик.
— О, хорошо.
— По словам Нормы, он находился в состоянии паники. Сидел, глядя одним глазом на вас, а другим на дверь купе, потому что ждал, что вы наброситесь на него в любую минуту.
— О, небеса? А как он выглядит?
— Вы должны знать. Вы были совершенно одни после Ридинга.
— Ну, дорогая, я помню только ужасного усатого маньяка в углу. Я его особенно хорошо запомнил, потому что думал, какое счастье не родиться таким, как он.
— Думаю, это и был Джок. Рыжий и бледный.
— Так вот они какие, эти Борели? И вы считаете, что люди часто заигрывают с ним в поездах?
— Он сказал, что вы бросали на него гипнотические взгляды сквозь очки.
— Дело в том, что на нем был очень симпатичный твид.
— И поэтому вы попросили его снять ваш чемодан с полки в Оксфорде?
— Нет, нет. Просто чемодан был довольно тяжелый, а носильщика не было, как всегда. Во всяком случае, он был очень мил, так что все в порядке.
— Да, и теперь он просто в ярости от своего поступка. Говорит, вы загипнотизировали его.
— О, бедняжка, мне так знакомо это чувство.
— Что вы везли, Сидрик? Он говорил, что чемодан весил почти тонну.
— Ничего особенного, — сказал Сидрик. — Кое-какие мелочи для лица. Совсем немного, в самом деле. Я нашел крем новой формулы, должен его вам показать, кстати.
— И теперь все они говорят: "Если он запал даже на старого Джока, то неудивительно, что он так вьется вокруг Монтдоров".
9. — Извините, если я опоздал, мои милые, — сказал Сидрик, влетая в гостиную. — Но по дорогам Англии невозможно ездить из-за пешеходов. Почему все дороги запружены эти твидовыми стариканами?
— Это полковники, — ответила я. — Разве французские полковники не выходят на прогулку?
— Почти нет. Им для этого почти всегда не хватает ноги или даже двух. Подозреваю, что французские войны значительно кровавее английских, хотя знаю одного полковника, он иногда прогуливается по антикварным лавочкам.
10. Когда читаешь уже вторую книгу и прекрасно представляешь себе дядю Мэттью - это очень смешно))
В последнее время Джесси с Викторией увлеклись изучением теории и практики психоанализа. Они добыли книгу о психологических типах ("в библиотеке Эллистона, представляешь?") и на несколько дней удалились от мира в Достов чулан, где читали ее друг другу, после чего приступили к действиям.
— Приходите и будете проанализированы, — повторяли они, как попугаи, — позвольте избавить вас от барьеров, которые тормозят ваши психические процессы, поговорим с вами о ваших проблемах.
— Предлагаю начать с Па, это самый простой случай в нашей семье.
— Что ты имеешь ввиду?
— Доверься нам. Нет, нет, нам не нужна твоя честная старая рука, мы давным-давно выросли из хиромантии. Мы занимаемся наукой.
— Ладно, давайте послушаем.
— Ну, что ж, ты очень простой случай разочарования — хотел быть егерем, а пришлось стать лордом, с последующей, как обычно, разработкой сверхкомпенсации, так что теперь ты психо- и невротически обсцессивный истерик, привитый на параноидально-шизоидную личность.
— Дети, вы не должны так говорить о своем отце.
— Бесполезно возражать против научной истины, Сэди. Надо наслаждаться знаниями о себе. Не хочешь ли ты проверить уровень своего интеллекта с помощью теста Роршаха, Па?
— Что это?
— Мы могли бы сделать его всем, если хотите. Это довольно просто, вы показываете субъекту обычную чернильную кляксу на белой бумаге, и в соответствии с картиной, которую увидит этот человек (вы понимаете, она может быть похожа на паука или на Гималаи, все видят что-то разное), можно сразу определить уровень его интеллекта.
— Вы практикуетесь на собеседниках?
— Ну, мы практиковались друг на друге, на Джоше и на миссис Астер. И мы записали результаты в наш научный журнал. Давай, Па.
Дядя Мэтью некоторое время смотрел на чернильное пятно и сказал, что оно выглядит, как обычное пятно темно-синих чернил доктора Стивенса.
— Это то, чего я боялась, — сказала Джесси, — и показывает результаты даже хуже, чем у Джоша, ниже среднестатистических. Ниже среднего уровня, это плохо, Па.
Место Полли в семье займет наследник состояния и титула лорда Монтдора, Сидрик Хэмптон. Он родился в Новой Шотландии, отец был членом семьи Монтдор (умершим в молодом возрасте), мать была его сиделкой. Монтдоры в ужасе от того, что титул и наследство достанутся какому-то неотесанному чурбану из Канады, в которой живут одни дровосеки)) Они так бы никогда не познакомились с Сидриком, если бы не скандал с Полли. Тогда леди Монтдор решает найти Сидрика и пригласить его в поместье для знакомства. Каково же будет из удивление, когда выяснится что Сидрик живёт в Париже, причем очень давно, и главное - он гей:) Мальчик использовал свою исключительную внешность и личное обаяние, чтобы занять свое место в гомосексуальной среде европейской аристократии. Он жил роскошной жизнью среди богатых аристократов, когда получил приглашение посетить Монтдоров и принял его.
Природная любовь Сидрика к красоте, врожденный хороший вкус и умение нещадно льстить позволяют Сидрику завоевать сначала расположение лорда и леди Монтдор, а потом и многих других. Леди Монтод, вместо того чтобы окончательно впасть в депрессию, с помощью Сидрика вновь возвращается к жизни, да так, что высшее общество просто в шоке от перевоплощения леди Монтдор, от перемен во внешности и в стиле одежды. В лице Сидрика (которого она обожала) леди Монтдор обрела подружку о которой могла только мечтать))
Конечно будут смешные моменты с Дэйви, отчимом Фанни, который вечно от чего-то лечиться либо проводить заранее профилактики организма)) Дети Радлеттов уже выросли, самые младшие девочки очень смешные, особенно когда они нашли книгу по психоанализу и стали проводить тесты на членах семьи. Когда очередь дошла до дяди Мэттью - я смеялась до слез))
И цитаты, конечно (сохраняю для себя, чтобы некоторые из них перечитывать, или не искать когда нужно):
1. Я и сейчас могу представить Линду в большой столовой Хэмптон-парка (той самой столовой, которая в свое время так напугала меня, что ее запах, состоящий из сложного букета ароматов изысканного вина, дорогих сигар и утонченных женщин, до сих пор действует на меня, как запах крови на животное), я слышу ее громкий, по-Рэдлеттовски певучий голос: "А у тебя есть глисты, Полли? Ты не представляешь, сколько мы из-за них перенервничали. Наконец благословенные небеса послали нам доктора Симпсона. Он пришел и вывел их. Так что теперь доктор Симпсон — любовь всей моей жизни, очень его вам рекомендую". Это было слишком для леди Монтдор, и Линду никогда более не приглашали в Хэмптон-парк. Но меня как минимум раз в неделю и почти на каждые праздники отправляли туда как на работу, не спрашивая, хочу я этого или нет.
2. Я уже видела кого выбрали на роль Фанни в новой экранизации и, конечно, внешне как всегда ничего общего с описанной в книге:
В самом деле, я не могла себе представить, что найдется такой мужчина, настолько я казалась себе непривлекательной по сравнению с другими девушками, которых я знала. Я ненавидела свои круглые розовые щеки и жесткие черные кудряшки, которые никогда не превратятся в шелковистые локоны, сколько их не разглаживай щеткой, но будут торчать во все стороны, как вереск.
— Ерунда. Ты обязательно выйдешь замуж, — сказала леди Монтдор. — Только помни, любовь не может длиться долго. Любовь всегда проходит, но, если ты выйдешь замуж за все это, ты обеспечишь свою жизнь. Не забывай, однажды ты состаришься и поймешь, как важно женщине иметь хотя бы пару приличных бриллиантовых серег. Женщина моего возраста нуждается в алмазах, они дают искру. Иначе за ужином тебе придется сидеть только рядом с самыми незначительными людьми. На всю оставшуюся жизнь. Не очень хорошая перспектива, ты понимаешь. Конечно, — добавила она машинально, — мне повезло, у меня была любовь в придачу ко всему этому. Но так почти не бывает, и когда для тебя наступит момент выбирать, просто вспомни мои слова.
3. Совершенно бесполезно обсуждать вопросы возраста со стариками, у них на этот счет слишком своеобразные идеи. Например: "Не такой уж и старый, всего семьдесят…" или "… совсем молодой, не больше сорока…". В восемнадцать лет мне это казалось большей глупостью, чем сейчас, когда я повзрослела. Я начинаю понимать, что все это значит, потому что Дэви и тетя Эмили кажутся мне точно такими, какими я помнила их со времен своего детства.
4. — Я не тороплюсь, — сказала Полли. — Это единственный брак, которого я хотела. И если он станет невозможным, я просто буду жить и умру старой девой.
— О, нет, ты этого не хочешь, — возразила тетя Сэди. — Ты еще не представляешь, как долго длится жизнь и сколько изменений она с собой приносит. Молодые люди этого совсем не понимают. Вам кажется, что вы делаете одну вещь, потом другую вещь, а потом приходит время умирать, но уверяю тебя, все совсем не так. Полли, я понимаю, о чем ты думаешь, но у тебя впереди долгая жизнь замужней женщины, почему бы не пожить сначала в девушках? Ведь ты не станешь снова молодой. Тебе всего двадцать. Зачем так торопиться?
— Я ненавижу быть девушкой, я это ненавидела с тех пор, как только выросла, — сказала Полли, — и неужели вы думаете, что жизнь слишком длинна для счастья?
Тетя Сэди тяжело вздохнула:
— Я удивляюсь, почему все девушки ждут от брака только счастья? Почему же тогда столько умных и немолодых женщин совсем не торопятся в эту ловушку?
5. — Па приехал насчет проводов, поэтому он захватил нас с собой, всего на десять минут. Знаешь, у нас есть новая история про Сэди, слушаешь? Ну, Сэди рассказывала, что некоторые женщины перед рождением детей смотрят на Греза, чтобы дети были такими же хорошенькими, как на картине. И она сказала: "Вы никогда об этом не слышали, но, когда я была маленькой, в Саффолке родился ребенок с медвежьей головой. И что вы думаете, ровно за девять месяцев до этого на ярмарке показывали пляшущего медведя". А Вики сразу говорит: "Я могу это понять. Я всегда находила медведей очень сексуальными". Сэди подпрыгнула и сказала: "Ты ужасный ребенок, я совсем не это имела ввиду!".
6. — Это ваш ребенок так ужасно кричит, Фанни?
— Да, обычно он не плачет, но сейчас у него режутся зубки.
— Бедняжка, — сказал Седрик, — не отвести ли его к дантисту?
7. Он так же согласился, что приятно видеть людей вокруг себя счастливыми, хотя сделал оговорку, что это касается только людей, которые нам нравятся.
8. — Так вот, Норма полна новых впечатлений, она вылила их на меня, когда я выходила за покупками и встретила ее. Оказывается, вы вчера ехали из Лондона вместе с ее братом Джоком, и теперь она не может говорить ни о чем другом.
— Ах, как интересно. А как он понял, что это был я?
— По множеству примет. По очкам, по канту на пальто, по имени на бирке чемодана. Вы не способны оставаться анонимным, Сидрик.
— О, хорошо.
— По словам Нормы, он находился в состоянии паники. Сидел, глядя одним глазом на вас, а другим на дверь купе, потому что ждал, что вы наброситесь на него в любую минуту.
— О, небеса? А как он выглядит?
— Вы должны знать. Вы были совершенно одни после Ридинга.
— Ну, дорогая, я помню только ужасного усатого маньяка в углу. Я его особенно хорошо запомнил, потому что думал, какое счастье не родиться таким, как он.
— Думаю, это и был Джок. Рыжий и бледный.
— Так вот они какие, эти Борели? И вы считаете, что люди часто заигрывают с ним в поездах?
— Он сказал, что вы бросали на него гипнотические взгляды сквозь очки.
— Дело в том, что на нем был очень симпатичный твид.
— И поэтому вы попросили его снять ваш чемодан с полки в Оксфорде?
— Нет, нет. Просто чемодан был довольно тяжелый, а носильщика не было, как всегда. Во всяком случае, он был очень мил, так что все в порядке.
— Да, и теперь он просто в ярости от своего поступка. Говорит, вы загипнотизировали его.
— О, бедняжка, мне так знакомо это чувство.
— Что вы везли, Сидрик? Он говорил, что чемодан весил почти тонну.
— Ничего особенного, — сказал Сидрик. — Кое-какие мелочи для лица. Совсем немного, в самом деле. Я нашел крем новой формулы, должен его вам показать, кстати.
— И теперь все они говорят: "Если он запал даже на старого Джока, то неудивительно, что он так вьется вокруг Монтдоров".
9. — Извините, если я опоздал, мои милые, — сказал Сидрик, влетая в гостиную. — Но по дорогам Англии невозможно ездить из-за пешеходов. Почему все дороги запружены эти твидовыми стариканами?
— Это полковники, — ответила я. — Разве французские полковники не выходят на прогулку?
— Почти нет. Им для этого почти всегда не хватает ноги или даже двух. Подозреваю, что французские войны значительно кровавее английских, хотя знаю одного полковника, он иногда прогуливается по антикварным лавочкам.
10. Когда читаешь уже вторую книгу и прекрасно представляешь себе дядю Мэттью - это очень смешно))
В последнее время Джесси с Викторией увлеклись изучением теории и практики психоанализа. Они добыли книгу о психологических типах ("в библиотеке Эллистона, представляешь?") и на несколько дней удалились от мира в Достов чулан, где читали ее друг другу, после чего приступили к действиям.
— Приходите и будете проанализированы, — повторяли они, как попугаи, — позвольте избавить вас от барьеров, которые тормозят ваши психические процессы, поговорим с вами о ваших проблемах.
— Предлагаю начать с Па, это самый простой случай в нашей семье.
— Что ты имеешь ввиду?
— Доверься нам. Нет, нет, нам не нужна твоя честная старая рука, мы давным-давно выросли из хиромантии. Мы занимаемся наукой.
— Ладно, давайте послушаем.
— Ну, что ж, ты очень простой случай разочарования — хотел быть егерем, а пришлось стать лордом, с последующей, как обычно, разработкой сверхкомпенсации, так что теперь ты психо- и невротически обсцессивный истерик, привитый на параноидально-шизоидную личность.
— Дети, вы не должны так говорить о своем отце.
— Бесполезно возражать против научной истины, Сэди. Надо наслаждаться знаниями о себе. Не хочешь ли ты проверить уровень своего интеллекта с помощью теста Роршаха, Па?
— Что это?
— Мы могли бы сделать его всем, если хотите. Это довольно просто, вы показываете субъекту обычную чернильную кляксу на белой бумаге, и в соответствии с картиной, которую увидит этот человек (вы понимаете, она может быть похожа на паука или на Гималаи, все видят что-то разное), можно сразу определить уровень его интеллекта.
— Вы практикуетесь на собеседниках?
— Ну, мы практиковались друг на друге, на Джоше и на миссис Астер. И мы записали результаты в наш научный журнал. Давай, Па.
Дядя Мэтью некоторое время смотрел на чернильное пятно и сказал, что оно выглядит, как обычное пятно темно-синих чернил доктора Стивенса.
— Это то, чего я боялась, — сказала Джесси, — и показывает результаты даже хуже, чем у Джоша, ниже среднестатистических. Ниже среднего уровня, это плохо, Па.
Комментариев нет:
Отправить комментарий