5-я книга
Еще один роман из саги, честно говоря, название английское мне понятно после прочтения книги, а вот русский перевод остался загадкой.
Эта книга мне уже меньше понравилась. Пока в раздумьях, читать дальше или сделать перерыв) Но сериал хочу посмотреть - однозначно.
Прошло 20 лет, выросли сын Ирэн и дочь Сомса, и тут автор решил сыграть злую шутку с этими двумя людьми, видимо он решил, что всего пережитого было мало, поэтому дети Ирэн и Сомса влюбляются друг в друга. Это было очень предсказуемо уже с первых страниц. Ну и вот пол книги девушка Флер и парень Джон пытаются докопаться, что же такое произошло между их семьями (ну просто Капулетти и Монтекки) и почему все вокруг против того, чтоб они поженились.
Ну и Сомс пожинает плоды своего брака с француженкой, которую ни он никогда не любил, ни она его. Она гуляет с каким-то бельгийцем, Сомс закрывает на это глаза, чтобы не было скандала, жена же его просто презирает, но пользуется всеми благами жизни с богатым мужем.
Сомс, как истый англичанин, возмущался, что жена не набрасывает на их союз хотя бы тончайшего покрова чувств. Как и большинство его соотечественников, он придерживался взгляда, что брак должен основываться на взаимной любви, а когда любовь иссякнет или когда станет очевидным, что ее никогда не было — так что брак уже явно зиждется не на любви, — тогда нужно гнать это сознание. Брак есть, а любви нет, но брак означает любовь, и надо как-то тянуться. Тогда все удовлетворены, и вы не погрязаете в цинизме, реализме и безнравственности, как французы.
19-летний Джон, сын Ирэн, очень "многообещающий" молодой человек, хотя такие были и будут всегда:
До сих пор война мешала ему освоиться с мыслью, что он может свободно выбирать себе дорогу. Несколько раз он заводил с отцом разговор, в котором выказывал веселую готовность ко всему, кроме, конечно, церкви, армии, юриспруденции, сцены, биржи, медицины, торговли и техники. Джолион сделал отсюда вполне логичный вывод, что Джон не питает склонности ни к чему.
А дочь Сомса рассуждает вообще прекрасно, ее диалог с сыном Ирэн:
Еще один роман из саги, честно говоря, название английское мне понятно после прочтения книги, а вот русский перевод остался загадкой.
Эта книга мне уже меньше понравилась. Пока в раздумьях, читать дальше или сделать перерыв) Но сериал хочу посмотреть - однозначно.
Прошло 20 лет, выросли сын Ирэн и дочь Сомса, и тут автор решил сыграть злую шутку с этими двумя людьми, видимо он решил, что всего пережитого было мало, поэтому дети Ирэн и Сомса влюбляются друг в друга. Это было очень предсказуемо уже с первых страниц. Ну и вот пол книги девушка Флер и парень Джон пытаются докопаться, что же такое произошло между их семьями (ну просто Капулетти и Монтекки) и почему все вокруг против того, чтоб они поженились.
Ну и Сомс пожинает плоды своего брака с француженкой, которую ни он никогда не любил, ни она его. Она гуляет с каким-то бельгийцем, Сомс закрывает на это глаза, чтобы не было скандала, жена же его просто презирает, но пользуется всеми благами жизни с богатым мужем.
Сомс, как истый англичанин, возмущался, что жена не набрасывает на их союз хотя бы тончайшего покрова чувств. Как и большинство его соотечественников, он придерживался взгляда, что брак должен основываться на взаимной любви, а когда любовь иссякнет или когда станет очевидным, что ее никогда не было — так что брак уже явно зиждется не на любви, — тогда нужно гнать это сознание. Брак есть, а любви нет, но брак означает любовь, и надо как-то тянуться. Тогда все удовлетворены, и вы не погрязаете в цинизме, реализме и безнравственности, как французы.
19-летний Джон, сын Ирэн, очень "многообещающий" молодой человек, хотя такие были и будут всегда:
До сих пор война мешала ему освоиться с мыслью, что он может свободно выбирать себе дорогу. Несколько раз он заводил с отцом разговор, в котором выказывал веселую готовность ко всему, кроме, конечно, церкви, армии, юриспруденции, сцены, биржи, медицины, торговли и техники. Джолион сделал отсюда вполне логичный вывод, что Джон не питает склонности ни к чему.
А дочь Сомса рассуждает вообще прекрасно, ее диалог с сыном Ирэн:
...твои родные, мне кажется, богаты.
— О да! К счастью! Не думаю, чтоб я сумел зарабатывать деньги.
— Если б ты умел, ты бы мне не нравился.
И больше всего меня бесили родители Джона. У его матери, видете ли, психолгическая травма, потому что она была замужем за Сомсом, поэтому теперь, когда ее сын влюбился в дочь Сомса, Ирэн и ее муж прямо таки все делают для того, чтобы и их сын стал несчастным. Дети полюбили друг друга, так случилось, но нельзя же быть настолько эгоистами, ломать жизни молодому поколению из-за своих амбиций дурацких, своего же сына делать таким несчастным, каким когда-то стал Сомс, полюбив Ирэн. И на мальчика постоянно давят, отец просто шантажирует его чувствами к матери:
В итоге, мальчик оказался тюфяк, маменькин сынок, мерзкое и противное создание, который отказался от Флер, исполнив предсмертную волю отца, отказался от любимой женщины ради матери, мудак. А Флер вышла замуж за своего поклонника, который ее безумно любил, но которого не любила она, ясное дело. Ну, все ж лучше, чем маменькин сынок.
Вот так эгоизм двух взрослых людей сломал жизни их детей.
И еще цитаты:
1. Собственно, классика жанра, сегодняшнее современное искусство все такое же, непонятное и дурацкое, в большинстве случаев.
Это же издевательство над зрителями. Он, когда мастерил свою олимпийскую парочку, верно, приговаривал: «Посмотрим, как проглотит их наше дурачье». А дурачье глотает и облизывается.
— Ах ты, зеленый зубоскал! Воспович — новатор. Не видишь разве, что он вносит в ваяние сатиру? Будущее пластического искусства, музыки, живописи, даже архитектуры — в сатире. Ничего не попишешь.
— Как ты можешь знать, что я стал бы думать? Папа, я люблю ее больше всего на свете.
Лицо Джолиона перекосилось, с мучительной медлительностью он сказал:
— Больше, чем мать, Джон?
В итоге, мальчик оказался тюфяк, маменькин сынок, мерзкое и противное создание, который отказался от Флер, исполнив предсмертную волю отца, отказался от любимой женщины ради матери, мудак. А Флер вышла замуж за своего поклонника, который ее безумно любил, но которого не любила она, ясное дело. Ну, все ж лучше, чем маменькин сынок.
Вот так эгоизм двух взрослых людей сломал жизни их детей.
И еще цитаты:
1. Собственно, классика жанра, сегодняшнее современное искусство все такое же, непонятное и дурацкое, в большинстве случаев.
Это же издевательство над зрителями. Он, когда мастерил свою олимпийскую парочку, верно, приговаривал: «Посмотрим, как проглотит их наше дурачье». А дурачье глотает и облизывается.
— Ах ты, зеленый зубоскал! Воспович — новатор. Не видишь разве, что он вносит в ваяние сатиру? Будущее пластического искусства, музыки, живописи, даже архитектуры — в сатире. Ничего не попишешь.
2. Меня всегда берут за душу такие цитаты, старость, а особенно болезненная старость - это страшно, умирать-то обычно не хочется:
Ничто в природе так не волновало его, как плодовые деревья в цвету; и сердце его вдруг болезненно сжалось при мысли, что, может быть, он больше никогда не увидит их цветения. Весна! Нет, решительно не должен человек умирать, когда его сердце еще достаточно молодо, чтобы любить красоту! Дрозды безудержно заливались в кустах, летали высоко ласточки, листья над головой сверкали; и поля всеми вообразимыми оттенками ранних всходов, залитых косым светом, уходили вдаль, туда, где синей дымкой курился на горизонте далекий лес.
Ничто в природе так не волновало его, как плодовые деревья в цвету; и сердце его вдруг болезненно сжалось при мысли, что, может быть, он больше никогда не увидит их цветения. Весна! Нет, решительно не должен человек умирать, когда его сердце еще достаточно молодо, чтобы любить красоту! Дрозды безудержно заливались в кустах, летали высоко ласточки, листья над головой сверкали; и поля всеми вообразимыми оттенками ранних всходов, залитых косым светом, уходили вдаль, туда, где синей дымкой курился на горизонте далекий лес.
3. Вспомнила себя)
В молодости суждения так дешевы и жестки.
В молодости суждения так дешевы и жестки.
4. Вот серьезно, что изменилось?) А ведь писалось это про начало 20-го века:
Пусть смеются сколько угодно, но перед этой приличной жизнью с ее твердыми устоями — для разборчивого глаза, и носа, и вкуса — каким жалким кажется наше время с подземкой и автомобилями, с непрерывным курением, закидыванием ноги на ногу, с голоплечими девицами, которых видно от пят до колен, а при желании от головы до пояса (что может быть, приятно для сатира, сидящего в каждом Форсайте, но плохо отвечает его представлениям о настоящей леди), девицами, которые, когда едят, цепляются носками туфель за ножки своих стульев, и громко хохочут, и щеголяют такими выражениями, как "старикан" и "пока".
Пусть смеются сколько угодно, но перед этой приличной жизнью с ее твердыми устоями — для разборчивого глаза, и носа, и вкуса — каким жалким кажется наше время с подземкой и автомобилями, с непрерывным курением, закидыванием ноги на ногу, с голоплечими девицами, которых видно от пят до колен, а при желании от головы до пояса (что может быть, приятно для сатира, сидящего в каждом Форсайте, но плохо отвечает его представлениям о настоящей леди), девицами, которые, когда едят, цепляются носками туфель за ножки своих стульев, и громко хохочут, и щеголяют такими выражениями, как "старикан" и "пока".
5. Эмансипацию и фенизим уже поперло, суфражистки рулят)):
До замужества, в конце семидесятых годов, Уинифрид шла в авангарде свободомыслящих ревнительниц наслаждения и моды; но теперь она должна была признать, что современные девицы далеко превзошли молодежь ее века. Например, они, по-видимому, смотрят на брак как на эпизод.
До замужества, в конце семидесятых годов, Уинифрид шла в авангарде свободомыслящих ревнительниц наслаждения и моды; но теперь она должна была признать, что современные девицы далеко превзошли молодежь ее века. Например, они, по-видимому, смотрят на брак как на эпизод.
6. Что-то в этом есть. Многие родители хотят воплотить в детях свои не реализовавшиеся мечты:
— Видишь ли, я — единственная дочь. И ты тоже единственный — у твоей матери. Такая обида! От единственных детей ждут слишком многого. Пока переделаешь все, чего от тебя ждут, успеешь умереть.
7. И все мы верим в любовь, когда нам 18-19 лет) И кажется, что наша любовь на веки)
Любовь наполняла его душу, любовь юноши к девушке, любовь, которая так мало знает и так много таит надежд, которая ни за что на свете не спустится с высот и должна превратиться со временем в сладкое воспоминание, испепеляющую страсть, скучный брак или, единожды на много случаев, — в сбор винограда, обильного и сладкого, с румянцем заката на гроздьях.
— Видишь ли, я — единственная дочь. И ты тоже единственный — у твоей матери. Такая обида! От единственных детей ждут слишком многого. Пока переделаешь все, чего от тебя ждут, успеешь умереть.
7. И все мы верим в любовь, когда нам 18-19 лет) И кажется, что наша любовь на веки)
Любовь наполняла его душу, любовь юноши к девушке, любовь, которая так мало знает и так много таит надежд, которая ни за что на свете не спустится с высот и должна превратиться со временем в сладкое воспоминание, испепеляющую страсть, скучный брак или, единожды на много случаев, — в сбор винограда, обильного и сладкого, с румянцем заката на гроздьях.
8. Дааа! Сколько людей уже высказывали эту мысль:
— Ах, зачем только мы рождаемся молодыми? Если б мы рождались старыми и с каждым годом молодели бы, мы понимали бы, как что происходит, и отбросили бы нашу проклятую нетерпимость.
9. Всегда. Стоит только человеку создать препятствия - и караул!, даже если чувства начали остывать, вдруг начинает казаться, что ничего подобного, тебе нужен именно этот человек, что ты умрешь, если вы не будете вместе))
«Маленькое волнение» любви поразительно разрастается, когда ей грозит опасность.
Теперь, когда Флер знала, какое препятствие стоит перед ней и Джоном, ее тяготение к нему возросло в десять раз, как если бы он был игрушкой с острыми краями или ядовитой краской, какие у нее, бывало, отбирали в детстве. Если она не добьется своего и не получит Джона навсегда, она, казалось ей, умрет от горя. Правдой или неправдой она должна его получить — и получит!
— Ах, зачем только мы рождаемся молодыми? Если б мы рождались старыми и с каждым годом молодели бы, мы понимали бы, как что происходит, и отбросили бы нашу проклятую нетерпимость.
9. Всегда. Стоит только человеку создать препятствия - и караул!, даже если чувства начали остывать, вдруг начинает казаться, что ничего подобного, тебе нужен именно этот человек, что ты умрешь, если вы не будете вместе))
«Маленькое волнение» любви поразительно разрастается, когда ей грозит опасность.
Теперь, когда Флер знала, какое препятствие стоит перед ней и Джоном, ее тяготение к нему возросло в десять раз, как если бы он был игрушкой с острыми краями или ядовитой краской, какие у нее, бывало, отбирали в детстве. Если она не добьется своего и не получит Джона навсегда, она, казалось ей, умрет от горя. Правдой или неправдой она должна его получить — и получит!
10. Факт:
— Ох, все это я знаю. Но людям нельзя помочь, Джон; они безнадежны. Только их вытащат из ямы — они тотчас лезут в другую. Смотри, они все еще дерутся, строят козни, борются, хотя ежедневно умирают кучами. Идиоты!
Люди, одержимые навязчивой идеей, что счастье человечества зависит от их искусства, от вивисекции собак, от ненависти к иноземцам, от уплаты чрезвычайного налога, от того, удержатся ли они на министерских постах, будут ли вращать колеса или мешать соседям разводиться, от их отказа нести военную службу, от греческих глаголов, от церковной догмы, от парадоксов, от превосходства над всяким другим человеком, страдающим другою мономанией, — все они непостоянны по сравнению с тем или тою, кто одержим идеей овладеть своим избранником или избранницей.
— Ох, все это я знаю. Но людям нельзя помочь, Джон; они безнадежны. Только их вытащат из ямы — они тотчас лезут в другую. Смотри, они все еще дерутся, строят козни, борются, хотя ежедневно умирают кучами. Идиоты!
— Тебе их не жалко?
— Жалко? Конечно, жалко, но я не намерена из-за этого страдать: что в том пользы?
11. Бывают разного рода удары: удар по позвоночнику, по нервам, по совести, но самый сильный и болезненный — удар по чувству собственного достоинства.
11. Бывают разного рода удары: удар по позвоночнику, по нервам, по совести, но самый сильный и болезненный — удар по чувству собственного достоинства.
12. Слова так же далеки от факта, как монета от покупаемого на нее хлеба.
13. По поводу богатства, мне кажется мудро сказано:
Взять к примеру его самого. Он человек состоятельный. Но разве это кому-нибудь наносит вред? Он не съедает десяти обедов в день; ест не больше, а может быть, и меньше иного бедняка. Он не тратит денег на распутство; потребляет не больше воздуха и едва ли больше воды, чем какой-нибудь слесарь или грузчик. Правда, он окружен красивыми вещами, но их производство дало людям возможность работать, а кто-нибудь должен же ими пользоваться. Он покупает картины, но надо ведь поощрять искусство. Он, в сущности, то случайное русло, по которому текут деньги на оплату рабочей силы. Против чего тут возражать? В его руках деньги оборачиваются быстрее и с большей пользой, чем в руках государства и своры нерасторопных и корыстолюбивых чиновников. А те суммы, которые он каждый год откладывает от своих доходов, они точно так же поступают в оборот, как и израсходованные суммы, обращаясь в акции Треста водоснабжения, или муниципалитета, или еще какого-нибудь разумного и полезного предприятия. Государство не платит ему жалованья за то, что он управляет своими собственными и чужими финансами, — он делает все бесплатно. Это его главный козырь против национализации: владельцы частной собственности не получают жалованья и все-таки всемерно способствуют оживлению денежного оборота. При национализации же как раз наоборот. В стране, задыхающейся от бюрократизма. Сомс Форсайт чувствовал, что доводы его нелегко опровергнуть.
13. По поводу богатства, мне кажется мудро сказано:
Взять к примеру его самого. Он человек состоятельный. Но разве это кому-нибудь наносит вред? Он не съедает десяти обедов в день; ест не больше, а может быть, и меньше иного бедняка. Он не тратит денег на распутство; потребляет не больше воздуха и едва ли больше воды, чем какой-нибудь слесарь или грузчик. Правда, он окружен красивыми вещами, но их производство дало людям возможность работать, а кто-нибудь должен же ими пользоваться. Он покупает картины, но надо ведь поощрять искусство. Он, в сущности, то случайное русло, по которому текут деньги на оплату рабочей силы. Против чего тут возражать? В его руках деньги оборачиваются быстрее и с большей пользой, чем в руках государства и своры нерасторопных и корыстолюбивых чиновников. А те суммы, которые он каждый год откладывает от своих доходов, они точно так же поступают в оборот, как и израсходованные суммы, обращаясь в акции Треста водоснабжения, или муниципалитета, или еще какого-нибудь разумного и полезного предприятия. Государство не платит ему жалованья за то, что он управляет своими собственными и чужими финансами, — он делает все бесплатно. Это его главный козырь против национализации: владельцы частной собственности не получают жалованья и все-таки всемерно способствуют оживлению денежного оборота. При национализации же как раз наоборот. В стране, задыхающейся от бюрократизма. Сомс Форсайт чувствовал, что доводы его нелегко опровергнуть.
14. Интересный подход к продаже)
15. Да, желание обладать другим человеком самое страшное человеческое чувство...
Люди избирают ошибочный путь, предлагая меньше, чем могут дать; надо предлагать больше, а потом идти на попятный.
Сомс поднял брови.
— Но если предложение будет принято?
— Ничего не значит, — сказал Монт, — выгодней сбавлять цену, чем повышать. Скажем, мы предложили автору хорошие условия — он, естественно, их принял. Затем мы приступили к делу, находим, что не можем издать вещь с приличной прибылью, и говорим ему это. Он доверяет нам, потому что мы были к нему щедры, покоряется смирно, как ягненок, и не питает к нам ни малейшей злобы. А если мы сразу же предложим ему жесткие условия, он их не примет, нам придется их повышать, чтобы он от нас не ушел, и вот он считает нас гнусными скрягами и торгашами.
Люди, одержимые навязчивой идеей, что счастье человечества зависит от их искусства, от вивисекции собак, от ненависти к иноземцам, от уплаты чрезвычайного налога, от того, удержатся ли они на министерских постах, будут ли вращать колеса или мешать соседям разводиться, от их отказа нести военную службу, от греческих глаголов, от церковной догмы, от парадоксов, от превосходства над всяким другим человеком, страдающим другою мономанией, — все они непостоянны по сравнению с тем или тою, кто одержим идеей овладеть своим избранником или избранницей.
16. И тут же еще одна правильная мысль:
— Восхищение красотой и жажда обладания не есть еще любовь.
17. Золотые слова, по поводу земли (про картины не знаю, ничего в этом не смыслю)):
Что ни говори, а все-таки в земле есть что-то реальное, ее не сдвинешь с места. Земля и хорошие картины! Цены могут немного колебаться, но в общем всегда идут вверх — такой собственности стоит держаться в мире, где так много нереального, дешевой стройки, изменчивых мод, где все заражено настроением: «Сегодня живы, завтра нас не станет».
18. Всегда это говорю. Это же касается болезней. Что мне чужие боль и страдание, ну или что у кого-то хуже и страшнее, когда плохо мне, здесь и сейчас, и сознание, что кому-то тоже плохо меня не утешает ни на грамм.
Он рисовал себе людей, лишенных всего, — миллионы пожертвовавших жизнью на войне, миллионы разоренных, которым война оставила только жизнь и больше ничего; голодных детей, о которых читал, миллионы калек и миллионы несчастных на все лады. Но мысль о них не очень ему помогала. Если нечего есть, разве утешит сознание, что и другие остались без обеда?
19. Но ему хочется уловить улыбку дочери, если она выглянет на прощание из машины, — впрочем, не надо, еще угодят ей нечаянно туфлей в глаза.
Вот уже сели в автомобиль; и началась кутерьма с конфетти, обсыпают рисом, бросают вслед туфлю.
— Восхищение красотой и жажда обладания не есть еще любовь.
17. Золотые слова, по поводу земли (про картины не знаю, ничего в этом не смыслю)):
Что ни говори, а все-таки в земле есть что-то реальное, ее не сдвинешь с места. Земля и хорошие картины! Цены могут немного колебаться, но в общем всегда идут вверх — такой собственности стоит держаться в мире, где так много нереального, дешевой стройки, изменчивых мод, где все заражено настроением: «Сегодня живы, завтра нас не станет».
18. Всегда это говорю. Это же касается болезней. Что мне чужие боль и страдание, ну или что у кого-то хуже и страшнее, когда плохо мне, здесь и сейчас, и сознание, что кому-то тоже плохо меня не утешает ни на грамм.
Он рисовал себе людей, лишенных всего, — миллионы пожертвовавших жизнью на войне, миллионы разоренных, которым война оставила только жизнь и больше ничего; голодных детей, о которых читал, миллионы калек и миллионы несчастных на все лады. Но мысль о них не очень ему помогала. Если нечего есть, разве утешит сознание, что и другие остались без обеда?
19. Но ему хочется уловить улыбку дочери, если она выглянет на прощание из машины, — впрочем, не надо, еще угодят ей нечаянно туфлей в глаза.
Вот уже сели в автомобиль; и началась кутерьма с конфетти, обсыпают рисом, бросают вслед туфлю.
20. Блин, ну если уже даже Голсуорси об этом написал)))) Я постоянно говорю, что у англичан с зубами печальнейшая печаль)))
Как насчет французов, он не знает, но англичане довольно безобидный народ — только зубы у них и вкусы действительно в плачевном состоянии.
Как насчет французов, он не знает, но англичане довольно безобидный народ — только зубы у них и вкусы действительно в плачевном состоянии.
Комментариев нет:
Отправить комментарий