Глава 3
Воскресное утро
Когда Уилли проснулся было еще очень темно. Боль, которая резко вернула его в сознание, пронзила желудок. Он задержал дыхание и потрогал рукой свою ночную рубашку. Она была мокрой. Именно тогда Уилли осознал, что лежит между простынями. Так вот что делали с людьми после их смерти: их клали их в постель. Он резко сел и ударился головой о стропилу. Вылезши из кровати, согнувшись пополам от боли в животе, он доковылял до окна и испуганно вскрикнул. Он был на кладбище. Его собирались похоронить заживо! Боль усилилась. Уилли громко застонал и его вырвало прямо на пол.
Утром Том нашел его свернувшимся под кроватью. Простыни были мокрыми. Он снял их с матраса, а Уилли отнёс в гостиную.
Это был жаркий, душный день. Окна были широко открыты, но даже лёгкий ветерок не проникал в коттедж.
Уилли стоял перед печью. Через боковое окно он мог видеть свою серую одежду и нижнее белье, висевшие на бельевой веревке снаружи. Том стянул с него, через голову, большую ночную рубашку и бросил ее в медное корыто вместе с простынями. Он аккуратно обмыл тело Уилли холодной водой с мылом. Рубцы лилового цвета выделялись на выступающих ребрах и выпуклом животике. Он едва мог стоять.
«Извините, мистер, — повторял он со страхом, — извините, мистер Том».
Том просто хмыкнул в своей обычной манере.
Он снял с веревки одежду Уилли и протянул ему. «Слишком жарко для гольфов», — пробормотал он. «Не надевай их».
«Я не могу пойти без гольфов!», - встревоженно воскликнул Уилли. «Пожалуйста, мистер Том, я не могу».
"Почему?" хмыкнул Том.
«Мои ноги», — прошептал он. Уилли не хотел, чтобы все видели следы его грехов. Том вздохнул и бросил гольфы на стол. Они завтракали у открытого окна. Том сидел, засучив рукава рубашки, капельки пота стекали по его румяному лицу, а Уилли продолжал дрожать, успев выпить лишь полчашки чая и съесть небольшой кусочек хлеба.
«Бледно голубое», — пробормотал Том, глядя на лицо Уилли. После завтрака он убрал со стола и положил перед мальчиком небольшую почтовую открытку, которую предусмотрительно купил, чтобы Уилли мог написать что-нибудь матери. Уилли уныло сидел за столом и смотрел как Том проносит мимо окна его маленький матрас. Затем услышал как он его стирает. Уилли опустил голову. Ему было так стыдно. Каждый, кто проходил мимо церкви, видел это и понимал насколько Уилли был грешен. Он не собирался обмочиться. Он даже не помнил как сделал это.
Уилли уставился на маленькую открытку перед собой. Зажав между пальцами карандаш, он сжал свободную руку в кулак и уперся костяшками пальцев в стол, чтобы не заплакать.
"Как дела?" — спросил Том.
Уилли подпрыгнул и покраснел.
"Не можешь придумать что написать, не так ли?" Он взял карандаш из рук мальчика и повернул открытку к себе. — Не особо тут много места, да?".
Уилли смущенно подергал себя за волосы.
"Потерял голос?"
«Нет, мистер Том», - тихо ответил он.
"Тогда что ты хочешь написать?"
Он пожал плечами и тупо уставился на прожилки на деревянном столе.
«Ты счастлив здесь?»
Он быстро поднял глаза и кивнул. «Да».
«Прибыл благополучно, счастлив и…»
"Мистер, мистер Том, — сказал Уилли, перебивая его. — Вы собираетесь сказать ей, что я был плохим?"
«Нет», — сказал Том и продолжил писать. «Вот, послушай. «Дорогая миссис Бич, Уильям…
«Она не называет меня так. Она зовет меня Уилли».
Он исправил это слово. «Уилли, — продолжил он, — прибыл благополучно, он счастлив и здоров. Искренне Ваш, мистер Томас Окли». Вот." Он вернул ему открытку и дал карандаш. «Теперь напиши свое имя».
Уилли побледнел. «Я не умею».
«Разве у вас в Лондоне нет школ?"
«Да, но…» и он замолчал.
"Как насчет чтения? — спросил Том. — Ты умеешь читать, не так ли?
"Нет."
«Но вчера вечером ты просматривал эти книги».
«Я смотрел картинки».
Том почесал голову. Деревенские дети умели читать хоть какие-то слова уже к шести годам.
Из слов Уилли ему было восемь лет. Том взглянул на бирку лежащую на столе, чтобы проверить. «Уильям Бич. Родился 7 сентября 1930 года».
«В четверг исполнится девять», — заметил он. «Твой день рождения через пять дней». Уилли не понимал что в этом особенного.
«Тебе исполнится девять лет в четверг», — повторил Том, но Уилли не нашелся что ответить.
«В любом случае, - продолжил Том, - насчет твоей учебы, разве твой учитель не помогал тебе?»
«Да, но…» он колебался. «Я ему не нравился. Все остальные называли меня "Глупый Неженка Уилли"
«Какие остальные?»
"В школе."
"А что насчет твоих друзей?"
Он что-то прошептал.
"Я не слышу тебя, мальчик".
Уилли прочистил горло. «У меня нет друзей».
Том вздохнул. Он заметил, что Уилли смотрит на чёрную коробку, стоящую на табурете.
"Чертовски жарко", — проворчал он, вытирая лоб носовым платком. «Возьми эту коробку, Уильям, и принеси сюда».
Уилли так и сделал, и осторожно положил ее на стол.
"Теперь подними крышку." Уилли уставился на него. «Давай, глухая тетеря, открывай».
Он поднял крышку и посмотрел на яркие баночки. "Краски?" — спросил он. Том утвердительно хмыкнул.
"Немного староваты, но баночки еще сгодятся. Ты рисуешь?".
Лицо Уилли вытянулось. Ему хотелось рисовать.
«Нет, потому что я не умею читать…»
«Краски получают лишь те, кто умеет читать и писать, так что-ли?».
«Да». Уилли осторожно коснулся рукой одной из баночек и поспешно отдернул ее. «Я рисовал, остатками мелков и карандашей».
Том выпрямился. «Нам лучше отправить твою открытку. Мы не должны заставлять твою маму нервничать. Вылезай. Где же старина?» - пробормотал он. «Сэмми», крикнул он, «Сэмми».
Уилли прищурил глаза и оглянулся в поисках собаки. Он заметил холмик черно-белого меха, валяющийся под дубом.
«Мистер Том, — сказал он, указывая на собаку, — посмотрите». Сэмми поднял голову. Встав, он покинул свое прохладное убежище и направился к дому.
Вскоре Том и Уилли прошли в сад за коттеджем, мимо маленькой деревянной постройки служившей туалетом. На крыше лежал матрас Уилли.
«Не волнуйся, мальчик", — сказал Том, —"сегодня ночью будет сухо".
Они прошли в конец сада, где стояли маленькие аккуратные деревянные ворота с живой изгородью по обеим сторонам.
Свернули налево и пройдя еще несколько шагов Том открыл ворота, ведущие в поле рядом с кладбищем. Большой конь-тяжеловоз сонно пощипывал траву. Уилли отступил.
"Идем", — нетерпеливо сказал Том.
Сэмми рванул вперед и громко залаял на коня. Тот на мгновение подняла глаза, мотнул головой и продолжил есть.
«Он не причинит тебе вреда», сказал Том. «Иди рядом со мной», и он легонько подтолкнул Уилли к полю, а сам закрыл за собой ворота. Уилли вцепился в левую штанину Тома и осторожно оглянулся на коня, когда они проходили мимо него.
«Он не причинит тебе вреда», — повторил Том, но почувствовал как Уилли дрожит и решил больше не обсуждать эту тему.
К облегчению Уилли они, в конце концов, достигли безопасных ворот на другом конце поля.
Том открыл щеколду и Уилли выскочил на небольшую тропинку.
«Сэм», — позвал Том. «Сюда, мальчик». Сэмми, плюхнувшись на одно из копыт Доббса, наслаждался тенью его большой головы. Услышав хозяина он послушно поднялся и поплелся к нему.
«Теперь давай посмотрим как ты их закроешь, Уильям. Ты всегда должен помнить, что нужно закрывать все ворота». Уилли поспешно закрыл их с грохотом. «Опусти щеколду». Он так и сделал. "Молодец." Уилли на мгновение замер ошеломленный, потому что его никто и никогда не хвалил раньше.
Тропинка на которой они стояли вилась между двумя рядами деревьев. Их нависающие ветви образовывали туннель, и, хотя листья уже опадали, их было достаточно, чтобы создавать прохладу. Уилли никогда еще не ходил по такому количеству листвы. Листья сгрудились вокруг его лодыжек, полностью скрывая кеды.
Они прошли мимо больших ворот и огромного ухоженного сада. Мужчина средних лет склонился над одной из грядок, грустно выкапывая пучки золотых и красновато-коричневых георгинов.
Сэмми уже успел убежать вперед и теперь лениво сидел у старых деревянных ворот, ожидая Тома и Уилли.
«Чертов чтец мыслей!», — воскликнул Том про себя.
Он толкнул ворота и, после некоторой борьбы, они скрипнули и распахнулись, держась на единственной ржавой петле.
Переплетенные живые изгороди, росшие по обе стороны, оплели ворота так, что их почти невозможно было открыть. Уилли осторожно закрыл их за собой, и они с Томом вошли в дикий и неопрятный сад. Трава доходила Уилли до колен.
Том постучал в парадную дверь, но ответа не последовало.
Он слышал звук работающего радиоприемника и знал, что кто-то должен быть дома. После нескольких попыток привлечь внимание дверным молотком, он обошел коттедж и направился в сад за домом.
Там, откинувшись на спинку плетеного кресла, сидел доктор Освальд Литтл, пухлый краснолицый мужчина, который тщетно пытался вытереть свои запотевшие очки. Его жена Нэнси, высокая, худая, веснушчатая женщина с коротко подстриженными седыми волосами, рыла траншею в саду. Из рта у нее торчала сигарета. Из окна кухни доносилась легкая органная музыка льющаяся из радио.
«Доктор Литтл!» - сказал Том. Доктор поднял глаза и надел очки, которые тут же съехали ему на нос.
«Привет, Том. Вот это сюрприз. Надеюсь ты не заболел?».
"Нет."
Он мельком взглянул на Уилли, который теперь быстро попятился, услышав как пухлого мужчину называют «Доктором». Нэнси, заметив как он напуган, села на край траншеи и вынула сигарету изо рта.
"Я - миссис Литтл", — хрипло сказала она. «Думаю ты не откажешься от апельсинового сока, пока мистер Окли и доктор поболтают, не так ли?»
Уилли кивнул и последовал за ней через заднюю дверь на кухню.
Том сел.
"В чем проблема?" — спросил доктор. "В мальчике, не так ли?"
«Его уже дважды тошнило. Вчера вечером он хорошо поел, но утром его снова рвало".
«Недоедание», — заметил доктор. «Наверное привык к жареной картошке. Вся эта хорошая еда, возможно, была слишком тяжелой для его желудка. Начни с прозрачного бульона, отдыха, упражнений и молока и, возможно, тоника. Попробуй немного Вайрола (*пищевая добавка, содержащая разные животные жиры) и рыбьего жира. Я полагаю он также мочится в постель?», — добавил он.
Том выглядел удивленным.
«Это довольно распространенное явление», продолжил доктор. «Особенно среди малышей. Дай ему месяц или два, чтобы адаптироваться. Сколько ему лет? Пять? шесть?"
«Восемь, почти девять».
Настала очередь удивиться доктору.
«Он как испуганный кролик», сказал Том.
"Да", — задумчиво сказал доктор Литтл. «Очевидно его воспитали так, чтобы он воспринимал доктора как привидение».
"Есть кое-что еще. Мальчика били. Он весь в синяках и язвах. В основном это делалось с помощью пряжки ремня. Он очень стыдится показывать это кому-либо. Если бы ты мог взглянуть."
«Это», — прохрипел голос сзади, — «и теплая соленая вода». Это была миссис Литтл. Она стояла с подносом с прохладительными напитками, поставив у ног Тома бутылку гамамелиса (*на английском звучит как "ведьминский лесной орех:).
«Мы обменялись боевыми шрамами», — объяснила она. «Я заметил его шрамы еще до того как мы вошли в дом. Подарила Уилли всего пару подвязок для гольфов, но можно подумать я подарила ему луну».
«Похоже дети в Малом Уируолде слишком избалованы», - прокомментировал доктор. «Прошлой ночью я был в Большой Усадьбе, лечил вросшие ногти на ногах. Там две большие семьи, в общей сложности девятнадцать детей. Нэнси и служанке пришлось дезинфицировать от вшей половину из них. Мешки с костями, не так ли, дорогая?» Нэнси кивнула.
«Спасибо за совет», — сказал Том, вставая. «Я больше не буду отвлекать вас от работы».
Миссис Литтл громко рассмеялась, смех перешел в сильный кашель. Она еще раз затянулась сигаретой.
«Работаю тут только я!» воскликнула она.
«Ну, мне уже положено быть на пенсии», — легкомысленно возразил доктор. «В любом случае, сегодня чертовски жарко для того чтобы копать».
Нэнси беспомощно пожала плечами, глядя на Тома.
«Это для бомбоубежища?» — спросил он.
«Да. И когда эти бомбы начнут падать, он первым нырнет в него».
«Если они и начнут падать, я останусь в постели», — ответил доктор. «По крайней мере я смогу умереть с комфортом. Ты не согласен, Том?»
Том до сих пор игнорировал идею построить бомбоубежище. Ведь они находились в сельской местности. Но с появившейся дополнительной ответственностью за Уилли, поселившегося у него...
«Стоит подумать о мальчике», — сказал он и взял бутылочку с гамамелисом. "Сколько я вам должен?"
«За счет заведения», — сказала Нэнси.
Том позвал Уилли и Сэма. После очередной борьбы с воротами они дошли до конца тропинки и вышли на дорогу освещенную солнечным светом.
Уилли сильно вспотел. Том коснулся его щеки и обнаружил, что она холодная. Они прошли мимо небольшого дома из красного кирпича, с черепичной крышей. Там была детская площадка, а позади нее - поле.
«Это твоя школа, Уильям».
Уилли взглянул на ряд растений в горшках на подоконниках. Эта школа сильно отличалась от темно-серого здания, которое он посещал в Лондоне.
Дорога привела их в центр, к двум рядам коттеджей с тростниковыми крышами. Миссис Флетчер и ее соседка стояли возле одного из них, перед коттеджем рос огромный подсолнух. Это был один из немногих коттеджей, в которым был радиоприемник. Небольшая толпа собралась внутри и снаружи сада, чтобы послушать новости.
«Иди и отправь свою открытку», — сказал Том. «Почтовое отделение рядом с магазином. Я встречу тебя там».
Он оставил Уилли и направился к группе слушателей, Сэмми шел за ним по пятам.
Уилли медленно прошел мимо коттеджей. Все окна были распахнуты.
«Доброе утро, Уильям», — хором прозвучали два голоса позади него. Пожилая пара облокотилась о калитку сада. Их коттедж стоял прямо напротив того места где стоял Уилли.
«Мы знаем твое имя от миссис Флетчер», - сказал пожилой мужчина. На нем была белоснежная рубашка без воротника с высоко закатанными рукавами, а мешковатые серые брюки были подпоясаны веревкой. Его жена была в цветочном хлопчатобумажном платье, с сиреневым фартуком поверх него. Их кожа была морщинистой и коричневой как старый футбольный мяч, а на головах возвышались стальные шлемы.
У двоих через плечо висели коробки с противогазами.
"Ищешь почту, милый?" спросила пожилая женщина. «Ты стоишь прямо возле нее».
«Входи, мальчик. Все в порядке», — добавил пожилой мужчина.
«Мы надеемся, что ты будешь здесь очень счастлив, — вмешалась пожилая женщина, — не так ли, Уолтер?»
«Да», — согласился он. "Будем."
«Мы же Люди», — сказала она.
"Проходи, — сказал мужчина. "Ну же."
Уилли постучал в дверь.
«Заходи, милый», — сказали они хором.
Уилли открыл дверь и вошел. Он оказался в комнате, в конце которой стояла небольшая стойка с куском сетки над ней. Справа от нее были разложены канцелярские принадлежности и ручки, лобзики и шерсть, иголки, ножницы и разные мелочи, а слева — конфеты и бутылки газировки.
Возле сетки был мальчик. Он стоял, опершись о деревянный подоконник, и напряженно писал. Молодой человек, в возрасте немного за двадцать, с коротко подстриженными волосами и в очках, сидел за сеткой и разговаривал с ним.
«Они никогда не смогут прочесть это», — сказал он.
«Нет смогут», — ответил мальчик.
Уилли подался вперед, чтобы посмотреть что происходит. Мальчик держал увеличительное стекло над открыткой и писал на ней.
"У мамы тоже есть такое", — сказал он, неопределенно махнув увеличительным стеклом в сторону начальника почты. Именно внешний вид мальчика привлек внимание Уилли. Он был выше Уилли, но ему, предположительно, было около девяти лет. Его тело было жилистым и загорелым, на голове была густая копна черных вьющихся волос, которые, казалось, нуждались в стрижке. На мальчике были надеты только мешковатые красные вельветовые шорты на подтяжках и пара потертых кожаных сандалий. Вокруг шорт было аккуратно пришито несколько цветных заплаток. Уилли не мог оторвать от него глаз.
"Могу я помочь тебе, сынок? - спросил начальник почты.
Уилли покраснел и протянул свою открытку через стойку. Мужчина взглянул на него.
"Живешь с мистером Окли, да? Тебе придется следить за своими манерами".
Уилли снова взглянул на странного мальчика. Его нос практически касался открытки, настолько близко он склонился над ней. Мальчик причмокнул губами. Он размашисто начертил внизу линию, закрутил верхнюю часть чернильной перьевой ручки и зацепил ее за пряжку на подтяжках.
"У вас есть промокашка, сэр?"
Начальник почты протянул ему кусок. "Что-нибудь еще?" - насмешливо спросил он.
Мальчик слегка нахмурился.
«Нет, я так не думаю, спасибо». Он промокнул открытку, а начальник сунул её, вместе с открыткой Уилли, под стойку.
"Как Вы думаете, когда она будет доставлена?"
«Во вторник, может быть».
«Это целая вечность», - простонал мальчик.
"Тогда надо было отправить ее раньше, — сказал начальник почты.
Мальчик посмотрел на Уилли. Его белые зубы и карие овальные глаза резко контрастировали с сильно загорелой кожей. Он улыбнулся, разглядывая мятые серые шорты и свитер Уилли. Тот быстро отвернулся и вышел из здания почты, у него горели уши. Том стоял на каменных ступеньках почты, в уголке, и ждал Уилли.
«Вот ты где», сказал он. — Идешь или нет?"
Он кивнул и пошел к магазину мимо трех женщин, которые стояли снаружи и разговаривали.
Уилли приоткрыл дверь, заглянул и вошел. Вдоль правой стороны магазина были сложены коробки, мешки и цветные пакеты. Слева находился длинный деревянный прилавок, на одном конце которого стояли весы и большая плетеная корзина, наполненная буханками хлеба. На другом конце стояли ящики с фруктами и овощами. Над ящиками и мешками справа располагались полки с чашками, тарелками, кастрюлями, мисками, гвоздями и множеством цветных банок. Уилли выглянул наружу, чтобы посмотреть сможет ли он мельком увидеть странного мальчика из почтового отделения.
«Спасибо, миссис М», — сказал Том, разговаривая со стоящей за прилавком парой средних лет. — Я принесу вам табак сегодня вечером, мистер Миллер. Чай, сахар, батарейки для фонарика и резинка, как полагаете?".
«Также как яйца есть яйца», — ответил мужчина. Он заметил Уилли, стоящего у мешка с мукой.
"Эй, чего тебе нужно?" - вскричал он сердито.
«Не будь слишком резким», — сказала его жена.
«Будешь слишком мягким с этими лондонцами и они сядут тебе на голову. У меня украли сигареты, шоколад, фрукты и прочее, когда прибыла последняя партия детей».
Уилли покраснел и попятился от мешка.
«Мальчик со мной», сказал Том.
«Ох», сказал мистер Миллер ошеломленно. «Ох, простите, мистер Окли. Это все меняет».
«Уильям, подойди сюда и познакомься с мистером и миссис Миллер».
«Рада познакомиться с тобой, милый», — сказала миссис Миллер, которая обладала таким количеством жировых отложений, что живот почти не позволял ей дотянуться до прилавка. Она наклонилась. Взяв руку Уилли своей мягкой пухлой рукой, она потрясла ее.
Мистер Миллер, невысокий, коренастый мужчина с редеющими волосами мышиного цвета, наклонился и сделал то же самое. Когда Том и Уилли уходили, к ним неуклюже подошла миссис Миллер, вытирая о фартук большое яблоко.
«Вот ты где, мой милый», — сказала она Уилли. «Это тебе». Уилли ошеломленно смотрел на нее.
«Давай, мальчик, возьми его и скажи спасибо миссис М», — сказал Том.
«Спасибо», — прошептал он.
Они вышли из магазина и пошли по дороге обратно, Сэмми следовал за ними. Они были возле коттеджа миссис Флетчер, когда кто-то начал им кричать.
«Мистер Окли! Мистер Окли!»
К ним бежал невысокий пожилой джентльмен с обвиcлыми усами. Он был одет в форму противовоздушной обороны.
"Это Чарли Раддлс", — пробормотал Том. «Он из ПВО. Думает, что выиграет войну». Пожилой мужчина подошел к ним слегка задыхаясь.
«Где ваши противогазы? У вас будут проблемы, если вы не будете их носить. Разве вы не знаете, что в любую секунду будет объявлена война?» И он махнул в сторону Уилли. «У него точно должен быть».
«Хорошо, хорошо», — сказал Том и продолжил идти по дороге, а Чарли все еще кричал им вслед.
«Вы проснетесь однажды утром и обнаружите, что вас отравили газом!», — кричал он.
«Хорошо», — крикнул Том через плечо. «Я же сказал, что обзаведусь одним».
Они прошли мимо коттеджа с подсолнухом. Люди все еще стояли снаружи и напряженно разговаривали. Уилли озадаченно посмотрел на них. Почему они выглядели такими встревоженными?
"Пойдем, Уильям", — резко позвал Том. — Не отставай! Нам пора в город."
Комментариев нет:
Отправить комментарий